О порождённых и сотворённых

Есть мнение, что все существа тонких и плотных миров (включая человека, разумеется) могут быть разделены на порождённых и сотворённых.

И первые и вторые есть результат проявления божественной воли. Но всё же есть и существенное различие.
Порождённое Отцом существо не может отпасть от него, не может отвернуться в принципе, в силу самой природы связи. К таким существам в христианской мифологии относимы различные высшие сущности — Серафимы, Херувимы, Престолы и т.д.

Так Псевдо-Дионисий, относил таких существ к первой триаде:

"...святейшие Престолы, многоокие и многокрылые Чины <...> находятся в большей и непосредственнейшей пред другими близости к Богу... их способность действительно возводить низших в горнее»

И в тоже время есть иные существа сотворённые, проще говоря — придуманные, смоделированные. Модель может быть более самодостаточна, свободна в некоем примитивном понимании, но она же может и пасть, совершить действие против эволюции.

Таков, к примеру, человек — результат творческого акта, именуемого воплощением.

Воплощение образа и подобия предполагается в нём, но в тоже время подвержено огромным искажением, тяжёлым ошибкам. В каком-то смысле через человека Бог обрёл способность ошибаться.
Человек, как модель Бога — отличный поставщик новых и новых вИдений Бога и , кажется, именно этим и определяется задача модели здесь — каждым нашим движением мы рассказываем Богу о нём самом. Всеми шестью миллиардами пар глаз Бог смотрит на себя, узнавая о себе всё новые и новые детали.

Именно так действует любая модель. В том числе и модель виртуальных героев, сотворённых уже человеком.

В этой сотворённости человека есть сама причина существования такого явления, как искусство. Человек творит подобия Бога, которым иногда удаётся осуществить работу так, как человек и есть перчатки для Бога.

И тут важно, заметить, что коли и человек — сотворён и его герои — сотворены, то и существуют они на грани вранья, отпадения, растворения личности.

Подумав над этой моделью, мы поймём, что какой-нибудь литературный или киногерой может быть реальнее человека.

Да, функции плотного тела у киногероя выполняют, к примеру, те книги, которые написаны про него. Различия налицо.
Но ещё более удивительны выводы — Сонечка Мармеладова, к примеру, оказывается столь же живым существом, как и любой другой человек. И молитва ей, или старцу Зосиме из «Карамазовых» будет не менее эффективна, чем, к примеру, Ксении Петербуржской.

Литературный герой может быть доступен для общения, для молитв, для обращения. Картина, фильм, книга — могут быть той реальной матрицей, миром, в котором может случиться и всякое следующее воплощение.

В относительно скорые времена сознание человечества перерастёт обусловленность той или иной «реальной» модели, хотя мира как цельности не будет ещё долго.

Люди ещё только привыкают к мысли, что всё, что они думают о себе — всё становится их природой, их средой.

Нет препятствий для дружбы с Гарри Потертом — ясная ребёнку идея представляется взрослому как некоторая метафора. Начать воспринимать её «по действию» , а не в метафоре и значит освоить тот самый навык, который мы едва можем сформулировать.

Это реальность уранического сознания. Интернет тут, конечно, немаловажная составляющая эволюции, место удивительной наглядности. Хотя сам процесс куда более сложный. Изменяется сама пропорция между порождённой и сотворённой реальностью, последствия этого кажутся пока не ясными до конца.