В боях за вкусные корки

Труд, полагаемый всеобщей ценностью, свидетельством духовного здоровья, труд как требование пребывания в этом мире - такие незыблемые, кажется, основы.
Но о чём они?

"Здесь мерилом работы считают усталость" - эта довольно точная формулировка невежественного труда понятна многим.
Это грубая и частая ситуация шестого дома ( деятельность как потеря сил).

На смену ей люди выдвигают аргумент некой результативности работы.
Сначала - результативности материальной и финансовой. (второй дом карты - материальная оценка эго)
Той самой результативности, которая, как водится прогибает миры под нас.
И тут только на первый взгляд всё просто - Не зря же, мол, молотили, когда столько наворотили.
Что ж, тоже вполне понятное мерило, в общем и в целом пригодное для лесоповала или прокатного стана, но уже совершенно не применимое в отношении,так скажем, гуманитариев или руководителей.

Конечно, и им можно оплачивать труд по числу написанных печатных знаков, звонких призывов, ценных указаний и пророчеств. Но в целом прогиб мира под нас любимых начинает оцениваться сквозь какие-то иные критерии, вроде бы как менее явные - аплодисменты, поклонники, верные сподвижники и подражатели, подчинённые, преданные. (Это - десятый дом - достижение заслуженного места)

И речь сейчас не о качестве таких трудов, не о "плохо-хорошо", а о том, что подобные разделения все до единого имеют одну общую проблему - человек что-то в этом мире стремится активно делать.

И - так или иначе - человек полагает свой труд некой антитезой природному хаосу.
Человек видит себя неким инородным телом к природному телу. В каком-то смысле, этот взгляд отливается в концепции обожения мира посредством человека. То есть мир полагается изначально враждебно-испорченным, а потому труд, как борьба за проявление своего божественного начала вроде бы как неизбежна.

Человек, который просто сидит и смотрит на то, как колышется лес зелёными верхушками, как течёт река, как едут машины по дороге, как играют дети - просто смотрящий полагается бездельником. Ведь так нужно что-то обязательно активно совершать, куда-то торопиться, с кем-то созваниваться, покупать, приколачивать, ломать, руководить, молиться хотя бы...

Но просто сидеть и смотреть - занятие не для победителей, не так ли?
Правда ж в том, что большинство людей просто не способно на подобный образ жизни.
На поверхности они скажут, что "мы бы да рады, но, вот, есть на что прикажете ?"
Или согласятся посидеть и посмотреть, да вскоре заскучают, ощутят надвигающийся деперсняк.

Иногда такое занятие ассоциируется со старостью, но, кажется, что старость не даёт успокоения ума просто "по выслуге лет". Беспокойств у пожилого человека только прибавляется - болезни, лекарства, дешёвые магазины, собесы - в общем - не до смотрения на реку.

Потому, что это не возрастное.
Дело в том, что чтобы смотрение стало деланием, человек должен научиться видеть изменения в бытии просто от того, что он смотрит куда-то, от того, что он думает, от того, что он где-то находится.
И тут серьёзная трудность заключается в самой возможности довериться миру без всяких условий.

Человек доживает до 50 лет и при этом продолжает нервничать о деньгах, к примеру, о кризисе, о возможном увольнении и так далее. Человек кажется прожил полвека, а так и не заметил, что всё это время вселенная давала ему всё необходимое. Вселенной не жалко, у неё есть всё. И это только мы сами не можем просто получать нужное.

Сколько вопросов в астрологу о том, как лучше заработать, где выгоднее, теплее, мягче. Это ведь едва ли не главная причина обращений - получить побольше знаний, чтобы эффективнее побеждать. На войне, как на войне и информация имеет ценность.
Что ж - тут трудно спорить - это тоже работает. Планеты, как союзники и противники. Как схитрить, кого использовать... Будто всё это вокруг - не едино с нами, будто всё это не породило нас, будто всё не меняется от каждой нашей мысли.

Но мы воюем и воюем с миром и, как нам долго кажется, выживаем в тяжёлых боях.
Между тем, всё самое важное, самое дорогое мы получали вне всякой нашей воли, просто "так складывалось".

Мы нуждаемся в тяжких трудах поскольку не видим иных форм, способов взаимодействия с миром. Мы воюем с ним, как автоматной очередью по тёмным кустам в ночи, только потому, что не можем различить устройства мира. Не можем увидеть.
А "просто складывалось" именно тогда, когда хотя бы на миг исчезала граница, мнимая обособленность, когда мы были счастливы, когда возникала возможность поплыть по реке.